Подведены итоги четвёртого конкурса BPP. С каждым годом судьба конкурса становится всё сложнее, но это пока не сказывается на результатах: открываются новые имена и истории, возникают дискуссии и проблемы.
Новые рубрики и другие нововведения
Конкурс – живой организм, и то, что он претерпевает каждый год изменения – нормальная ситуация. Это необходимо для того, чтобы соответствовать современной фотожурналистике и быть в контексте постоянно изменяющихся технологий.
Именно поэтому для конкурса 2013 в рубрики решили внести изменения. Перед организаторами стоял вопрос о номинациях, касающихся новостей и портрета. В итоге ранее существовавшую номинацию «Люди в новостях» решили убрать, так как она перекликалась с другой номинацией: «Новости». Фотографы зачастую не могли найти критерий, чтобы определить, какие именно фотографии в какую рубрику присылать. Вместо этого решили разделить номинацию «Портрет», и появились «Постановочный портрет» и «Репортажный портрет». Как оказалось, такие нововведения сработали на результат.
Организаторы долго думали, добавлять ли рубрику «Мобилография», в итоге, рубрика также состоялась.
У жюри появилось право «двигать» фотографии. Это значит, что, видя, например, хорошую серию, но не совсем удачно расставленные фотографии, они могли переставить фото. Либо вовсе выбрать только одну фотографию из серии, которая будет самостоятельно конкурировать с другими фотографиями.
О рубриках, сериях, фотографиях и авторах
Работы-победители конкурса отличаются от работ прошлых лет новизной и свежестью взгляда. В первую очередь это можно объяснить тем, что прошлый год не изобиловал «событиями на поверхности»: выборами, кризисами, трагедиями, которые обычно плотно отражаются в конкурсе и занимают большую его часть. Как ни парадоксально, но именно это стало поводом для того, чтобы фотографы начали сами искать темы, которые как бы не заметны на первый взгляд.
В итоге мы получили много интересных серий, которые, в первую очередь, не просто изображают события, но объединены общей идеей, концепцией. В целом, серии можно разделить на классические истории и концептуальные проекты. К первым можно отнести серию про дедушку Виктора Гилицкого, серию про семейную пару девушек Зенькович Татьяны и серию работ о студенте на распределении Васюковича Александра в номинации «Повседневная жизнь». А также серию фотографа Алексея Столярова о крещении из номинации «Традиции».
Виктор Гилицкий. Номинация «Повседневная жизнь». Серия. 2012.
Ко вторым – концептуальным – можно отнести две серии Вячеслава Цуранова в номинации «Постановочный портрет»: о пожизненных заключённых и о прядильной фабрике. И серии Сергея Гудилина: серию о выпускницах из номинации «Постановочный портрет», серию об интерьерах, подготовленных к выборам, из номинации «Искусства и развлечения» и две серии в номинации «Мобилография»: о рынке «Поле чудес» и об искусстве, которое коллективно создаётся на стенах Минских домов. А также серию Александра Васюковича о «дорожных аксессуарах» «Дожинок» из номинации «Искусство и развлечения» и серию о теме Второй мировой войны Андрея Ленкевича в номинации «Традиции».
Вячеслав Цуранов. Номинация «Постановочный портрет». Серия. 2012
Примеры этих работ показывают, что кроме общеизвестных тем можно искать и новые, непопулярные и мало освещенные. Это один из шагов вперёд для фотографов. Потому как жюри не раз отмечало однообразность тем, например, обилие милитаристических образов, и сходства в изображении традиций. Всё это неоднократно повторялось из года в год и ранее. Стоит отметить и подписи, которые с каждым годом становятся более информативными и исчерпывающими, дополняя фотографии и помогая раскрыть тему.
Сергей Гудилин. Номинация «Постановочный портрет». Серия. 2012
Результаты конкурса показали нам молодую фотографию. Но нужно понимать, что когда говорится о молодой фотографии, имеется в виду не возраст, а то, на каком этапе находится эта фотография. Нам каждый год открываются новые имена и новые тенденции работы с фотографией. Через такую фотографию мы можем видеть её актуальность – посмотреть, насколько эта фотография своевременная и современная. Помолодело само понятие белорусской фотожурналистики. Также можно говорить о своеобразном сформировавшемся «костяке» молодых фотографов. Нужно отметить, что здесь сыграли немалую роль околоконкурсные мероприятия – встречи с именитыми членами жюри (также при поддержке БАЖ) – Сергеем Максимишиным, Андреем Поликановым, Юрием Козыревым и другими. На данный момент действует курс по фотожурналистике. Поэтому можно говорить о том, что результаты конкурса Belarus Press Photo 2013 – это первые удачные плоды проведённых мастер-классов, лекций и встреч.
Гран-при
В этом году Гран-при выиграла серия снимков в номинации «Постановочный портрет» Вячеслава Цуранова. Серия рассказывает о людях, отбывающих пожизненное заключение. Автор, который имеет уникальный доступ в закрытые места, уже долгое время работает с темой заключенных. Все заключённые участвовали в фотосъёмке добровольно, дав свое письменное согласие, это было обязательным условием съемки.
Вячеслав Цуранов. Заключённые Жодинской тюрьмы №8. Жодино, 2012
Почти сразу серию прокомментировал координатор гражданской кампании «Европейская Беларусь» Дмитрий Бондаренко, сказав, что Цуранов стал соучастником «пыток и издевательств над заключенными». Бондаренко указывает на наличие наручников на руках в мороз, что, по его опыту, приводит к сильной боли. Цуранов рассказал, что заключённых в наручниках водят постоянно, так как это стандартное тюремное требование безопасности. И съёмка в этом случае не стала исключением. Чуть позже, автор дал комментарий порталу Zнята, в котором есть не только объяснения и тонкости таких съёмок в тюрьме. Из комментария прослеживается скромная сущность автора, который не собирается делать из своей победы событие, просто потому, что ему это не нужно.
Однако, чтобы разобраться в ситуации, проще всего будет обратиться к примерам. Можно рассмотреть проекты израильского фотографа Михаль Челбин (Michal Chelbin) и канадского фотографа Дональда Вебера (Donald Weber). Объединяет их, в первую очередь, то, что фотографы на протяжении нескольких лет работали для того, чтобы получить доступ в закрытые для обычного человека места. Михаль снимала в тюрьмах России и Украины, мужских и женских, и в колониях для несовершеннолетних. Дональд Вебер снимал не заключённых, а комнаты допроса, также в России и Украине. С проектом Вячеслава Цуранова эти проекты объединят то, что все они сделаны в закрытых местах на территории постсоветского пространства.
Михаль Челбин. Мужская тюрьма. Украина, 2008 год
Дональд Вебер. Комната допроса. 2011 год
Но фотографии Цуранова отличаются от двух других приведённых в пример проектов тем, что их авторы не из России или Украины, но их интересует эта тема и это пространство. Возможно, если бы они могли получить доступ и в Беларуси, они снимали бы и здесь, ведь проблема «зэков» является здесь не менее острой, чем в странах-соседках. Здесь важно то, что белорусская тюрьма снимается белорусским фотографом, который лучше знает локальный контекст и тонкости того, что он снимает, и как это соотносится с внешним миром. К тому же, в Беларуси определённые темы закрыты и нежелательны для показа, как ни парадоксально, в белорусскую тюрьму одновременно легко и тяжело попасть. И Цуранову этот доступ получить гораздо проще.
Вячеслав Цуранов, делая свою работу, снимает очень важные темы, которые в других странах снимают иностранцы. В Беларуси, где вся пресса поделена на «своих» и «чужих», никто из тех или других до сих пор не смог так громко заявить о проблеме тюрем, заключённых и самой системы и вывести ее почти на философский уровень. Цуранов полностью понимает свою ответственность и говорит о том, что не делал бы ничего, что могло бы повредить этим людям, ведь у них также есть родные, матери. Автор не просто снимал своих героев, но и шел с ними на контакт.
Что касается темы «постановки», то выше не зря отмечалось, что номинация новая, и она была создана для того, чтобы соответствовать современной фотожурналистике. Постановка – это нормальная практика для фотожурналиста. Постановка – это выбор фотографа в изображении той или иной темы. Здесь можно также привести два примера, оба из конкурса фотожурналистики World Press Photo. Это нидерландский фотограф Тон Коэн (Ton Koene), один из победителей 2012 года, автор серии постановочных портретов новобранцев афганской полиции, которые часто досрочно уходят со службы из-за очень тяжёлых условий. И один из победителей WPP 2013 года Эбрагим Наруци (Ebrahim Noroozi), снявший серию постановочных портретов о женщинах в Иране, которые участвуют в традиционной церемонии мусульман-шиитов.
Тон Коэн. Новички афганской полиции. Афганистан, 2012.
Эбрагим Наруци. Жалобницы. Иран 2011 год.
Эти снимки – постановка, однако они не перестают быть журналистикой. Здесь видно, что зачастую такой метод используется в более деликатных темах и местах, где светиться с фотоаппаратом лишний раз не желательно. И такие портреты раскрывают темы. У Цуранова есть возможность находиться в таких местах, и, что немаловажно, уходить оттуда, когда он захочет.
То, что появились отличные, критические мнения – это важный и позитивный эффект. Смущает один из предметов дискуссии, о котором говорит Дмитрий Бондаренко. Будто жюри присудило премию «сотруднику милицейской газеты для того, чтобы альбом не был признан властями экстремистским, как это случилось с изданием 2011 года». На самом деле, это высказывание Дмитрия показывает большую проблему недостатка информации. Жюри конкурса никогда не знает, чьи работы они оценивают. Не стоит также забывать, что состав членов жюри – международный, и в большинстве стран, в которых живут и работают члены жюри, нет такого понятия как государственная и негосударственная пресса. Поэтому, такие реплики можно относить к простому незнанию предмета – а именно, будто жюри может выбирать персоналии. Оно выбирает только работы. И если компетентное жюри выбирает какие-то работы, значит, эти работы достойны быть выбранными.
В конечном счете, важно, что гран-при, как и другие работы конкурса, не оставляют равнодушными и заставляют говорить. Наверное, было бы даже отлично, если бы начали высказываться и обыватели. Это означает только то, что Цуранов эффективно выполнил свою журналистскую работу. Это говорит о том, что даже в Беларуси журналистика может быть услышанной.
В стране с диктаторским режимом фотограф снимает людей с пожизненным заключением, и зритель может это увидеть. Стоит вдуматься в эти слова. Кстати, по словам организатора, Вадима Замировского, жюри практически единогласно выбрало серию Вячеслава Цуранова победителем.
Ситуация с BPP
Нужно понимать, что конкурс проводится не только для фотографов. Задача конкурса – показать общественности то, что произошло со страной за последний год. Даже если это не все события, в целом всегда можно увидеть какой-то срез актуальной ситуации.
В последнее время конкурс начал получать широкую огласку, не всегда положительную. Как и любая деятельность в Беларуси, если она проходит незаметно, в нее никто не вмешивается, однако, если на неё обратили внимание – приходится сталкиваться с определёнными проблемами. И конкурс находится как раз на таком перепутье – уйти в подполье, либо столкнуться с проблемами.
Этот вопрос очень актуален, ведь недавно альбомы Belarus Press Photo признали экстремистскими, что, конечно же, не поддаётся никакому здравому смыслу. Однако, по словам одного из победителей конкурса, Александра Васюковича, PR, который получился благодаря данной ситуации, является мимолётным, и шумиха пройдёт, а проблемы, связанные с таким PR останутся. С этим согласен и организатор Вадим Замировский. К тому же организаторы говорят о проблемах с партнёрами конкурса и распространением альбома.
Ставя перед собой совершенно простые и даже, можно сказать, банальные цели – сопутствовать развитию фотожурналистики в стране, конкурс, как и всю журналистику, хотят отнести к «своим» или «чужим». Это хорошо видно из той ситуации, что, с одной стороны, Ошмянский суд признаёт конкурс распространителем искажённой информации в отношении Беларуси и белорусского народа. А с другой, Дмитрий Бондаренко заявляет о том, что жюри специально присудило гран-при «сотруднику милицейской газеты», чтобы следующий альбом не был признан властями экстремистским.
Однако, конкурс, если смотреть на него в таком ключе, объединяет представителей как государственных, так и независимых СМИ. И на данный момент в стране с дуальной системой это, наверное, единственная площадка, где все объединяются с общими целями и общим делом. Руководитель Zнята и один из организаторов конкурса Сергей Михаленко даже в шутку пишет в Фейсбуке: «Почитал комментарии на Хартии и на Тутбае - похоже их аудитории слились в едином экстазе. Тот самый случай, когда консенсус среди восхвалителей власти и ярых ее оппонентов найден». Это наводит на мысль о том, что журналистика, представленная в конкурсе, действительно работает.
Конечно, конкурс переживает много изменений и потрясений каждый год. Недавно одна из организаторов конкурса, Юлия Дорошкевич, объявила о том, что ушла в бессрочный отпуск по конкурсу. В критических ситуациях это, конечно, не идёт на пользу проекту. Однако, конкурс существует, оставаясь верным своим задачам и по мере возможности осуществляя их. Важно то, что с конкурсом продолжают сотрудничать приглашённое международное жюри.
И, если в первые годы существования конкурса говорилось о том, что это визуальная память страны, своеобразное зеркало, то теперь появляется и иная перспектива. Конкурс начал поднимать проблемы не только белорусской фотожурналистики, но и журналистики в целом. А иногда кажется, что и всего белорусского общества.
0 коммент.:
Отправить комментарий